Скуало восемь. Он бродит по улице, стараясь не обращать внимания на противно саднящую скулу, и думает о том, что домой возвращаться ну никак нельзя. Сёстры начнут ахать и охать, а про то, что скажет отец, и думать страшно. Поэтому Скуало идёт к старой пристани – там он умоется, приведёт себя в порядок и только потом отправится домой. «И вообще, - рассерженно думает Скуало, – Филипп пришёл со своей шайкой, а я был один». Так что, Скуало ещё относительно повезло – всего-то разодранная о землю щека. На пристани обычно никого не бывает – рыбы с этой части города отродясь не водилось, дно слишком неровное для купания, а корабли предпочитают ходить в недавно отстроенную гавань. Так что Скуало сильно удивляется, когда видит сидящего прямо на бетонных плитах мальчишку. Тот старше его лет на шесть, а то и на семь, и это обидно – иначе бы Скуало гаркнул, чтобы мальчишка проваливал. А так придётся терпеть чужое общество. Паренёк сидит с удочкой, но глядит совсем не на поплавок, а на небо. Внимательно так глядит, запрокинув голову и улыбаясь. И лохмы его каштановые – копна соломы, а не волосы – ветер треплет. Скуало свешивается с пристани почти полностью, зачёрпывает ладонями воду и умывается – быстрыми, остервенелыми движениями. Боль на скуле напоминает о позорном поражении, поэтому он старается быстрее всё закончить. Спустя пару минут Скуало выпрямляется и смотрит на странного паренька. Тот будто и не заметил его появления. - Рыбы ты тут не дождёшься, - бурчит мальчик, вытирая руки о шорты. Паренёк переводит на него взгляд – глаза большие, ореховые, - и улыбается. - Зато небо тут красивое. Скуало от удивления даже рот открывает – тон паренька мечтательный, будто у Деметры, когда её первый раз на свидание пригласили. И улыбается он странно так, будто ему только что новый велосипед подарили. - Меня Тсуна зовут, - представляется паренёк. Тут Скуало не выдерживает и фыркает. - Что за странное имя? Парень, то есть, Тсуна, пожимает плечами и снова запрокидывает голову. И небо – голубое, глубокое, с белыми вкраплениями облаков – отражается в его ореховых глазах. - Иностранец ты что ли? - Ага. А ты? - А я тут живу, - гордо подбоченивается Скуало, хотя не понимает. Чего гордится? – Супербиа Скуало. Тсуна оборачивается на него, смотрит удивлённо и Скуало думает, что он, наверное, слышал его фамилию – отец недавно сделал на акциях крупное состояние. А потом странный парнишка улыбается ещё шире и ласковее чем раньше – хотя куда ещё больше? – и говорит, почти мурлычет: - Рад с тобой познакомиться. Скуало восемь, и он впервые встречает Тсуну.
* * *
Скуало десять. В голове его туман, а ноги сами ведут в сторону пристани. Сегодня к ним приезжал странный мужчина, и отец попросил его продемонстрировать «что он умеет». И тогда мужчина начал размахивать мечом. Да какое размахивать? Для Скуало это больше напоминало танец – по крайней мере, именно на танец походили одновременно грациозные и рваные движения мужчины. Скуало ступает на бетонные плиты пристани и хмурится своим мыслям. Отцу и матери этот восторг наверняка не понравится, а сёстры и вовсе засмеют, чёртовы девчонки! Он думал поговорить со странным гостем, но отец быстро увёл его к себе в кабинет, а потом мужчина уехал куда-то. Тут Скуало поднимает глаза и видит Тсуну. Такого же, как полтора года назад, когда он приходил на пристань в последний раз – с удочкой, с копной сена вместо волос и небом в глазах. - Привет, - улыбается парнишка. Скуало неожиданно даже для себя вздыхает и садится рядом с ним. Снимает ботинки и опускает ноги в прохладную весеннюю воду. - Чего ты такой мрачный? – поворачивается к нему Тсуна. Смотрит внимательно, глазищами своими, и тоже чуть хмурится. «Странно Тсуна выглядит, когда хмурится – отрешённо замечает Скуало, – он куда более гармонично смотрится с улыбкой». И когда эта мысль только мелькает в его голове, он начинает говорить. Рассказывает странному знакомому и про приезд мужчины, и про его танец с мечом, и про реакцию семьи. Тсуна слушает внимательно-внимате¬льно, не отрываясь, не перебивая, впитывает неясные слова ребёнка будто губка воду. А потом, когда Скуало замолкает, снова поворачивается к небу. - Значит, тебе понравился этот мужчина? - И меч его, - хмуро подтверждает мальчик. - Ну, а если он тебе понравился… Может, стоит описать родителям это чувство полностью? Как можно более красочней, чтобы они поняли тебя. Они, в конце-концов, твоя семья. Оглушённый этой мыслью Скуало сидит где-то с минуту. Тсуна поигрывает удочкой в руках и иногда косится на него, улыбаясь – как всегда широко, но скрытно, будто боится этой своей улыбки. Потом Скуало вскакивает, бросает Тсуне короткое «До встречи» и несётся в сторону дома Скуало десять и он решает заняться фехтованием.
* * *
Скуало двенадцать. На пристань он идёт скорее по привычке, чем из-за реального желания встретить там Тсуну. Занятый тренировками он перестал наведываться к… кому? Знакомому или уже другу? А теперь вот шагает по знакомой до боли дороги и смотрит себе под ноги. Но Тсуна сидит там, и что-то щёлкает в голове Скуало так же, как и четыре года назад, в первый день. Ничуть не изменился, будто вот эта пристань и вот этот Тсуна проходят мимо времени. Он даже в той же одежде, с той же удочкой в руках, с той же улыбкой на губах… Наверное, это потому что он старше, он просто перестал расти, - думает Скуало, успокаивая себя. Он ступает на границу бетонных плит и асфальта и чуть даже улыбается – Тсуна поворачивается к нему, и небо мелькает, растворяясь в его глазах. Тсуна щурится от садящегося солнца и хлопает по земле рядом с собой – приглашает. Скуало не отказывается. - Я сегодня победил своего учителя. В первый раз за два года. И он сказал, что теперь я должен совершенствоваться сам, сам искать свой муть меча, - медленно, раздельно начинает Скуало и сам не понимает, зачем рассказывает всё это. Тсуна как всегда слушает его, глядя внимательно куда-то внутрь. - И? Что ты будешь делать? - Уеду отсюда. Буду искать людей, которые тоже занимаются фехтованием, и буду с ними сражаться, - Скуало ухмыляется, предвкушая победы, но потом одёргивает себя. Рано ещё мечтать. - А зачем тебе это? - Я хочу стать Вторым Императором Мечей, - пояснят Скуало и ждёт вопросов – что за Император, зачем тебе это? Такие вопросы задавала Лика, когда случайно услышала разговор старшего брата и его учителя фехтования. Скуало тогда отмахнулся от сестры, даже не вслушиваясь в её кудахтанье. Я уверен в своём решении, и никто не сможет меня отговорить, - думал он. А теперь что-то дёргается внутри, и Скуало кажется, что если Тсуна начнёт задавать эти вопросы, то он не сможет отмахнуться он него так же, как от Лики. Но Тсуна не задаёт вопросов, а лишь улыбается, одобряя. - Хорошее желание, - говорит он. – Ух ты, смотри, облако на акулу похоже! Скуало двенадцать и вскоре он уезжает из дома.
* * *
Скуало четырнадцать. И он решительно не понимает, что здесь забыл. Сёстры, глядя на обрезанную руку, бледнеют и, наверняка, хотят свалиться в обморок. Мать давиться слезами, а отец смотрит так, будто говорит – а я тебя предупреждал! Но Скуало плевать на их мнение – они никогда не понимали. Обрубок, оставшийся вместо руки, почти уже не болит. Только ноет при неаккуратном движении. Когда Скуало вернётся в Неаполь, то его уже будет ждать протез и меч, а сейчас он бродит по родному городу и почти не находит дороги к пристани. Тсуна там, и когда Скуало видит его, то сначала удивляется, – пугаться он уже разучился – а потом злится. Он быстро подходит к нему, дёргает за воротник футболки целой рукой, поднимает на ноги и видит, что стал выше Тсуны на две головы. Видит, что Тсуна такой же нескладный, угловатый, как и он сам. А ведь сейчас этот чёртов мальчишка с пристани должен быть двадцатилетним мужчиной, как головорезы в отряде Тира – то есть, в его отряде, то есть, в отряде Занзаса. Ох, как много событий. Скуало морщится и садится на землю, теряет равновесие, но Тсуна уже подхватывает его сзади, помогая усесться. - Я отрезал себе руку, чтобы понять, что чувствовал Первый Император мечей, - бормочет он. Тсуна понятливо кивает и садится рядом, подпирая его плечом. Скуало хочется ругаться, – он больше не упадёт! – но он только задаёт вопрос: - Что ты такое? И чувствует движение – Тсуна пожимает плечами, улыбается уголками губ, и смотрит в чёрнеющее небо, будто спрашивая у звёзд разрешение на ответ. - Не знаю. Наверное, призрак, - отвечает странный парнишка. Скуало четырнадцать, и он – Второй Император Мечей.
* * *
Скуало девятнадцать. Он третий раз за год приезжает в свой родной город, кидает вещи в гостинице и отправляется даже не домой, к беременной сестре, а на пристань. Роль босса Варии, конечно, занятна. Надо будет потом натаскать Занзаса, когда он выйдет из этой ледяной тюрьмы. Он, когда свободен от других дел и уверен, что в Варии справятся и без него, ездит сюда. К Тсуне. К не взрослеющему Тсуне с небом в глазах. Он приезжает к нему, садится рядом и рассказывает. Тсуна слушает, иногда спрашивает что-нибудь, но в основном молчит. И Скуало давно разучился удивляться – так кажется ему. Но в этот раз он не находит Тсуну на пристани. Он ждёт до ночи, а потом до рассвета. Но мальчик-призрак не приходит, и Скуало думает, что тот отправился на небеса. Ну да, конечно на небеса, куда же ему ещё? Поэтому он просто уезжает обратно, в Неаполь, и не слушает разговоры рядовых про таинственную любовницу капитана, к которой он так преданно ездит раз в три месяца. Скуало девятнадцать и… И он чувствует себя преданым.
* * *
Скуало двадцать два. И он снова учится удивляться. Потому что он в Японии, а Тсуна прямо перед ним. А может это не Тсуна? Нескладный, угловатый, тощий. Вместо волос – сено, глаза – ореховые. Но тот Тсуна – Его Тсуна – никогда не трясся от страха и не смотрел на Скуало с ужасом в глазах. Его Тсуна всегда улыбался, даже когда увидел Скуало с отрубленной рукой. Поэтому Скуало мешкает на короткое мгновение, громко кричит «Врой» и начинает атаку. А потом, пару дней – или ночей? – спустя, он видит того Тсуну, которого хотел. Его Тсуна, с поджатыми губами – так он делал, когда ему не нравились ответы Скуало – и небом в глазах. Правда, любоваться немного мешает то, что Его Тсуна просто втаптывает в землю Занзаса, но это ерунда. Скуало двадцать два и Вария проигрывает в конфликте колец.
* * *
Скуало тридцать два. Три дня назад в Японии были похороны Десятого Вонголы. Тсуны. Его или не Его? Поэтому Скуало чёрт знает сколько времени спустя едет в свой родной город и идёт на пристань. Она обветшала, покрылась мхом, но… Но чёрт возьми, четырнадцатилетней мальчик, которого он почти забыл, глядя на Десятого, сидит на обвалившимся краю и смотрит в небо. Потом поворачивает голову и улыбается. - Ты не призрак. - А что я? – Тсуна наклоняет голову к плечу. Тот Тсуна, который Савада, ни разу так не делал. - Не знаю. Но точно не призрак. Потому что, когда я видел тебя, ты был ещё жив. Скуало сам не понимает что городит, но Тсуна лишь улыбается ободряюще и шевелит удочкой в руках. Скуало тридцать два и ему кажется, что он сумасшедший.
* * *
Скуало по-прежнему тридцать два. Или, ещё тридцать два? Не в том суть. А в том, что ему кажется, будто на привычную память наложили ещё одну – чужую. И теперь две памяти смешиваются, перекрещиваются. Из-за этого у Скуало болит голова, плывут стены перед глазами. Но он стоит прямо, он – стратегический капитан Варии, чёрт возьми! Тсуна, который Савада -… Стоп. А разве есть другой? Реальность качается, на неё накладывается другая, и Скуало кусает губы, приводя мысли в порядок. Так вот, Тсуна заходит в кабинет, улыбается приветственно, а потом смотрит на Скуало внимательно и пугается. Почти как в момент их первой – или не первой? – встречи и неожиданно кидается вперёд, помогает ему сесть на диван, приносит воды… Скуало хочется смеяться и ругаться – ты босс Вонголы, или кто? Хватит носиться как наседка над цыплятами! Но он не может кричать, потому что одна из реальностей говорит, что это будет неправильно. - Если ты поспишь, то всё нормализуется, - бормочет Тсуна, пытаясь казаться уверенным. – Но ты наверняка хочешь, чтобы я тебе всё объяснил… Так он что-то знает! – торжествует одна реальность. А что он должен знать? – недоумевает другая. Скуало же прикрывает глаза, прерывая танец разноцветных кругов перед глазами, и всем своим видом выдаёт заинтересованность.¬ - Думаю, лучше меня тебе всё расскажут Спаннер и Шоичи, они ведь это придумали… А, ну раз замешаны Вонгольские механики, значит дело худо. - Если в общих чертах, то у нас тут случился эксперимент. Они создали одну машину, которая создаёт мыслеобраз. Но она ещё не доработана, поэтому мы не смогли направить его. Думали, он попадёт в параллельный мир или в будущее… А оказалось, наоборот. Он попал в прошлое, а значит, немного изменил его. Сейчас происходит сдвиг реальностей, так как прошлый ты, по сути, стал другим. И сейчас ты становишься тем другим, и… Скажи, Скуало, ничего из твоего прошлого не изменилось под влиянием мыслеобраза? Скуало молчит, вслушиваясь в серьёзные нотки в голосе Тсуны, который оказался одновременно и Савадой, и нет, и перебирает в голове реальности, морщась от головной боли. Речь Десятого Вонголы сбивается, он наверняка смущается и отводит глаза. - Скуало? - Ничего существенно не изменилось. Кроме меня самого. - Согласись, это минимальные жертвы, - Тсуна, наверняка, улыбается. Аркобалено вбил в него этот принцип – не можешь обойтись без трупов, сделай так, чтобы их было по минимуму. Жестоко, зато эффективно. Хоть как-то удалось разбавить миролюбие Десятого Вонголы. - Мыслеобраз – это, по сути, призрак. Моё мимолётное побуждение, зафиксированное машиной и отправленное куда-либо. Значит всё-таки призрак, - вздыхает одна реальность. Я убью этих учёных, - рычит вторая. Скуало слушает, представляет себе нынешнего Тсуну, как того, на пристани, – чтобы с улыбкой на губах и небом в глазах – и у него сладко сводит в районе солнечного сплетения. Скуало морщится, прогоняет назойливые мысли, но реальности словно сговариваются и цепляются за эти ощущения. - Я попрошу Ямамото проводить тебя в гостевую комнату, - говорит Тсуна, откуда-то с другого конца комнаты. – Поспишь, и всё придёт в норму. Завтра поговорим снова, посмотрим… Каким человеком ты станешь. И будем решать, что с этим делать. - Стой, Савада. - Что такое? - Почему именно в моё прошлое? – Скуало трёт переносицу, а потом открывает глаза. Тсуна отводит взгляд. - Ну, я думал о том, что ты должен придти. - Идиот ты, Савада.
Скуало тридцать два. Его личному призраку двадцать пять. И, чёрт возьми, больше всего на свете Скуало – новому Скуало, который появился из-за глупого эксперимента и который с детства «знаком» с Савадой Тсунаёши – хочется обнять этого личного призрака так, чтобы кости трещали и все глупые мысли вылетали из головы. Когда-нибудь позже, когда остальные привыкнут к тому, что новый Скуало зовёт Тсунаёши по имени, он превратит своё желание в жизнь.
Очень понравилось С фэндомом, к сожалению, не знакома, но понравилось безумно) Красивые описания, образы и сама задумка мне нравится. Была бы рада еще что-нибудь из Вашего творчества прочесть, уж больно приятный стиль
С фэндомом, к сожалению, не знакома, но понравилось безумно) Красивые описания, образы и сама задумка мне нравится. Была бы рада еще что-нибудь из Вашего творчества прочесть, уж больно приятный стиль 
может, оценили бы по-другому